Драббл из разряда того, что я зову глюками.

Автор: капрал котик
Бета (редактор): Dimethyl Sulfoxide
Фандом: Kingsman: Секретная служба
Пейринг или персонажи: Гарри/Эггси
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, AU, Songfic
Предупреждения: Смерть персонажа, Нецензурная лексика
Размер: Драббл, 3 страницы
Описание: Мистическая поездатая история, написанная под "Девятый скотч" Наутилуса.
Посвящение: моя прекрасная Эггси, которая принесла мне эту песню. Извини, это опять ангст

Девятый скотч

Девятый скотч за одну эту ночь
Нам уже никто не сможет помочь

Эггси кладет голову Гарри на плечо и расслабленно вздыхает. Могут же и они иногда позволить себе отдых, верно? В перерывах между актами спасения одной и той же планеты. Куда уходят герои остросюжетных сериалов, когда на экранах появляются титры? Почему бы не в этот уютный бар. Эггси порядочно выпил и каждый раз, когда прикрывает глаза, чувствует, что мир покачивается, словно лодка на волнах. Это действует не хуже снотворного, но Эггси держится и усилием воли заставляет себя оставаться в сознании. Он не хочет пропустить ни минуты этого прекрасного вечера. Кто знает, когда невозмутимый Гарри Харт в следующий раз позволит ему вот так практически возлежать на нем.
В очередной раз с трудом разлепив глаза, Эггси поднимает взгляд на своего спутника. Гарри с рассеянным видом поглаживает его по коротким волосам, другой рукой сжимая бокал.
Гладит как кота.
Это не обидно, Эггси отлично знает, что Гарри относится к нему как к равному, а не как к дорогому домашнему любимцу. Еще бы! Совсем недавно Эггси предотвратил апокалипсис, доказав, что из него выйдет очень хороший агент.
Вдоволь полюбовавшись Гарри (наверное, уже его Гарри), Эггси переводит взгляд на барную стойку. Там сиротливо стоит бокал с его недопитым скотчем. Какая это порция по счету? Кажется, восьмая. Или нет, девятая. В перерыве между восьмой и девятой Эггси ощутил радикальный прилив смелости и переплел свои ноги с бесконечно-длинными ногами мистера Харта. Тот посмотрел на Эггси задумчиво, и парень напрягся, ожидая заслуженный выговор, но его не последовало. Вместо этого Харт на мгновение сжал пальцами его колено.
У Эггси определенно выдался очень удачный вечер.
Или стоит сказать "ночь"?
Ему кажется немного странным то, что в помещении нет ни одного человека, за исключением их двоих и бармена. Если уже совсем поздно, то их должны были выставить на улицу.
Пытаясь понять, который же сейчас час, Эггси смотрит на свои новые "рабочие" часы и с недоумением обнаруживает, что они пришли в негодность. Стрелки не просто замерли на месте, они подергиваются в разные стороны и хаотично описывают круги, словно не могут решиться, в какую сторону им нужно двигаться. Эдаким часам самое место на безумном чаепитии, где принимала участие кэролловская Алиса.
Можно было бы тайком посмотреть на часы Гарри, но они надежно скрыты рукавом дорогого пиджака, а просить Харта подсказать, сколько сейчас времени, Эггси считает неуместным. Агент он или кто? Сможет определить время по солнцу... то есть, Луне... и звездам. Всей этой херне.
Сидят они неподалеку от окна, поэтому часть плана Эггси воплощается без проблем. Сложности начинаются чуть позже.
Мир продолжает настойчиво качаться. Не только в голове Эггси, за окном тоже. Мимо один за другим пролетают столбы, а звезды слишком быстро перемещаются по небу. К тому же, Эггси вдруг ясно различает стук. Едва слышный стук, с каким колеса поезда соприкасаются с рельсами. Движение. И стук. Плавное покачивание. Нужно сложить кусочки мозаики воедино.
— Мы что, в поезде? — интересуется Эггси, искренне озадаченным этим обстоятельством.
Он отчетливо помнит, как они с Гарри зашли в бар, рука наставника лежала у него на плече, он улыбался Эггси и приветствовал, как приветствуют друг друга люди после долгой разлуки. А что было до этого... Воспоминания точно были на своих местах, но как будто окутанные туманом.
— Да, Эггси, мы в поезде, — кивает Харт.
Хорошо, что он не стал добавлять "как ты мог об этом забыть".
— А... Хм. Куда этот поезд направляется?
Эггси растерянно переводит взгляд с бармена на Гарри. Никогда раньше с ним не случалось ничего подобного. Да, он выпивал, и много, но до последнего оставался на ногах и осознавал, где именно находится.
За окном никаких опознавательных знаков тоже не виднеется. Бесконечная вереница столбов и вдалеке, кажется, какие-то горы. Черт знает, как они могут называться, с географией у Эггси плоховато. Круглое блюдце Луны, висящее на небосводе, светит тускло и тоже никак не помогает.
— Я не могу сказать тебе, куда направляется этот поезд, — отвечает Гарри так же тихо и спокойно, как в первый раз.
И отводит взгляд. Эггси начинает всерьез нервничать.
— Как это? Ты шутишь? Или у нас, хаха, миссия-сюрприз?
— Что-то в этом роде. Я не в курсе, куда мы едем.
— Брось, Гарри! Не смешно.
На это Гарри ничего не отвечает. Он совсем не похож на человека, наслаждающегося удавшимся розыгрышем.
Эггси наваливается локтями на барную стойку.
— А вы, — обращается он к бармену. — Уж вы-то точно должны знать, куда идет этот клятый поезд!
— Нет, — качает головой тот. — Успокойтесь, молодой человек, даже если там впереди обрыв, вы поймете это не раньше, чем мы начнем падать.
По виду бармен похож на мудрого наставника из фильмов про начинающих каратистов. Он то ли китаец, то ли японец. Говорит с забавным акцентом, шепелявит, но не так раздражающе, как Валентайн. У него и стереотипная бородка имеется, заплетенная в косичку. Когда он наклоняется к стаканам, то почти что окунает ее в остатки алкоголя. Но от разговоров с наставниками киношным бойцам становилось легче, а от этого собеседника у Эггси мороз по коже.
Несмотря на то, что он сильно пьян, полностью игнорировать тревожную абсурдность происходящего не выходит. Эггси пытается пробиться сквозь толстую стену из опьянения и заставить мозг работать в полную силу.
— Что за херня тут происходит? — громко интересуется он, забыв на время про привитые хорошие манеры. Когда он попадает в опасную передрягу, то вновь чувствует себя мальчишкой из бедного района, у которого был великолепный нюх на неприятности. Также у этого мальчишки был отлично развит инстинкт выживания.
— Не надо кричать, Эггси, — просит Гарри, но не морщится и похоже не собирается отчитывать его за сквернословие. — Мне очень жаль, — прибавляет он тише, печально глядя на него. — Лучше бы ты и дальше оставался в неведении.
— Что? Я не хочу!
— Тебе и не придется. Сосредоточься, ответы на твои вопросы лежат на поверхности. Подумай, когда ты видел меня в последний раз?
Эггси считает вопрос глупым. Это же элементарно! До того, как они пошли в бар... До этого...
Было очень много крови. Он не сразу разобрался, куда именно его ранили. Истина открылась, когда в горле мерзко забулькало и стало сложно дышать.
Он, помнится, порадовался, что это случилось не в церкви. Было еще что-то смешное. Он успел подумать, что последние минуты тратит на размышления о том, попросил ли Рокси покормить Джей Би. Не о Гарри, не о матери, не о Мерлине, пытавшемся докричаться до него, и не о своих убийцах, чьи бездыханные тела валялись неподалеку. Хорошо, что он не единственный ребенок в семье, мама бы не пережила. А Джей Би все равно любит еду больше, чем хозяина. Рокси узнает обо всем, что случилось, и заберет его...
Но ведь вопрос был о другом. Когда он в последний раз видел Гарри Харта.
Картинка на экране ноутбука скачет, части изображения не видно за кровавыми подтеками, и Эггси испытывает иррациональное желание протереть экран рукавом.
Когда Гарри выходит на улицу, Эггси кажется, что солнце слепит и его глаза.
Собственный крик еще долгое время отдается болью в ушах. В то время как настоящие джентльмены умирают, не издав ни единого звука.

Эггси буквально стекает на пол с высокого стула и бездумно любуется начищенными ботинками Гарри Харта. Они лишь чуть-чуть запачканы кровью.
— Так значит, мы оба... — растерянно шепчет он. — Никогда не слышал про поезд для убитых агентов Кингсмен. Это какая-то очередная ваша секретная разработка?
Зачем он шутит сейчас. Его мутит, но мертвые ведь неспособны блевать. Наверное.
— Я знаю об этом поезде не больше твоего, — говорит Гарри. — Сперва я сидел здесь в одиночестве. Пейзаж за окнами не меняется, дорога кажется бесконечной.
— Возможно, скоро будет пропасть, — прерывая его, механическим голосом повторяет бармен.
Глаза у него, если присмотреться, пусты. Похожи на бутылочное стекло.
Пропасть - это, наверное, правильно. В заповеди "Не убий" нет сноски с примечанием "но если делаешь это на благо страны, то пожалуйста".
— Дорогую же цену я должен был заплатить, чтобы еще раз выпить с тобой, — говорит Эггси, глядя на Гарри снизу вверх. Как и всегда смотрел, в принципе.
— Ты сильно поспешил, придя сюда.
— Я очень сильно скучал.
— Это взаимно, Эггси.
Гарри протягивает ему руку, помогая подняться. Гарри смотрит на него с виноватым видом, как будто вины за смерть Ли Анвина и семидесяти человек из церкви недостаточно и нужно взвалить на плечи дополнительный груз. Эггси хочет, как минимум, разделить эту тяжесть на двоих. Именно так поступают люди, когда любят.
Впереди пропасть, говорите?
Пропасть. Пропасть. Пропадать вместе не страшно.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», закрытое общество прохождения по пизде (с), замолвим слово о Сатане