Star Wars: Ученик джедая. Похитители памяти


Оби-Ван с Квай-Гоном летят решать проблемы с выборами на одной планете, но по пути их сбивают и роняют на другую планету, где диктатура, пустые прилавки лихие 90-тые и неугодным гражданам полностью стирают память, называя это обновлением. Хреновый вид обновления, раз от него вся система падает.
Оби-Ван исполняется 13, о чем Квай-Гон вспоминает как будто бы в последний момент и дарит ему речной камень, который, полагаю, просто у него в кармане завалялся.
Нет, окей, по сравнению с прошлыми двумя книгами Квай-Гон немного пришел в себя, а его рассуждениями о том, что настоящее и будущее принадлежит Оби-Вану я слегка проникся, но партнер из него все еще так себе.
Оби-Вана из-за его недосмотра поймали и память ему тоже стерли, но он, продемонстрировав титаническую силу воли, воспоминания оградил стеной Силы и не отдал. Оби-Ван маленький собственник, воспоминания не отдал, как Эни потом никому отдавать не желал xD
Речной камень, оказавшийся чувствительным к Силе, ему помогал оставаться в сознании, грел и было на чем мысли сосредоточить.
В общем, не уверен, что этот камень представлял ценность для Квай-Гона, но очень здорово, что Оби-Ван его потом вручил Эни, у него-то с этим камнем было связано масса воспоминаний.

Брат по имени Оуэн, хммм. Надеюсь, у брата жизнь счастливее сложиласьВ голове у Оби-Вана острой болью перкатывался рокот моторов. Его швырнули на пол транспортного корабля, заперли в грузовом трюме. Он не открывал глаз. Чтобы остаться в сознании, приходилось напрягать всю волю. Он совсем обессилел. Умирал. Изнемогал.
Но помнил.
Они его не сломили. Не одолели. Вошли стражники, и он не поднял глаз, даже когда они стали насмехаться над ним. Оби-Ван торопливо сунул речной камень в карман туники, чтобы его не заметили и не отобрали. Камень согревал его сердце ровным, уверенным теплом. Оби-Ван черпал из него мужество. Самим своим присутствием камень доказывал, что Сила на его стороне.
Пока охранники налаживали робота, стирающего память, Оби-Ван воздвиг внутри себя стены из Силы. Он заключил в прочную скорлупу все свои воспоминания, даже самые туманные. Объединил и горькие воспоминания, и радостные.
Первый день в Храме. Он так мал, так напуган. Вот он впервые увидел магистра Йоду — тот подошел поприветствовать нового ученика. Его глаза под тяжелыми веками казались сонными. «Издалека приехал, далеко пойдешь, — сказал магистр. — И тепло, и холодно. Ищи, чего жаждет твое сердце. Здесь ты найдешь это. Слушай».
Журчание фонтанов. Позади Храма бежит река. Колокольчики, которыми повар увешал деревья в саду рядом с кухней. Тогда он впервые заметил все это, и в его душе что-то шевельнулось. И мальчику в первый раз подумалось, что здесь он будет чувствовать себя как дома.
Хорошее воспоминание. В виски ввинтились два металлических штыря. Электропульсаторы.
Камень у сердца согрел грудь теплотой.
Поездка домой. Мама. Нежность, свет. Отец. Его смех, сочный и раскатистый, мать смеется вместе с ним, так же весело. Его брат разламывает плод и отдает половину ему. Полный рот сладкого сока. Мягкая трава под босыми ногами.
Под присмотром стражников робот включил стиратель памяти. Странное ощущение зародилось в висках и двинулось в глубину мозга. Не боль, но…
Оуэн. Его брата звали Оуэн.
Рифт никак не мог наесться досыта.
Глаза Бент отливали серебром.
Вот он впервые обнажил световой меч. Включил его — меч засиял мерцающим светом. Почти все ученики Храма были неуклюжи. Он — нет. С этим оружием в руках он всегда был ловок. Световой меч приятной тяжестью лежал в ладони.
Теперь — боль. Добела раскаленные гвозди.
Ярко светится Сила. Он представил ее себе — золотистую, могучую, мерцающую.
Она окутывает его воспоминания непроницаемой пеленой. «Они мои. Не ваши. Я вам их не отдам».
«Нет, не выйдет. Они со мной. Я их сохраню…» Суровое полотно щекочет ладони. Он обнял мать. Поездка домой закончилась.
Пора возвращаться в Храм. Он возвращался с радостью. Учеба в Храме была великой честью. Родители знали, что им его не удержать. Он очень этого хотел. И все-таки прощаться с ними так тяжело, так больно. К его щеке прижалась мягкая щека матери.
«Я навсегда это сберегу».
На Храм опускаются сумерки. Опускаются медленно — их рассеивают белоснежные дома Корусканта и огни на улицах. Свет тихо меркнет, но никогда не гаснет.
В сумерках он ходит с Бент к реке. Бент любит реку. Она выросла на сырой планете. В ее комнату постоянно подается пар. Она плавает в реке, как рыба.
Сумерки сгущаются, вода становится такой же серебристой, как глаза Бент.
Боль. Кружится голова. Сознание ускользает. Если он упадет в обморок, то потеряет все.
Йода. Нельзя забывать Йоду. «Сила есть в тебе, Оби-Ван. Терпение тоже есть, но найти его должен ты. Оно внутри тебя. Ищи его, найди и храни. Научиться использовать его должен ты. Узнаешь его — оно спасет тебя».
Нельзя потерять уроки Йоды. Он окружил их барьером из Силы.
Опять взметнулась боль, затуманила разум. Он больше не выдержит…
— Как тебя зовут? — хрипло спросил охранник.
Оби-Ван выпучил на стражника полные боли, пустые глаза.
— Твое имя, — повторил тот. Оби-Ван сделал вид, что пытается вспомнить, изобразил ужас.
Охранник расхохотался.
— Готов, — сказал он. — Поджарился.
Робот удалил электропульсаторы. Оби-Ван тяжело рухнул на пол.
— Теперь будет спать, — бросил охранник.
— И без сновидений, — фыркнул второй.
Но сны Оби-Вану снились.